Когда в 1717 году члены Королевской академии живописи и ваяния приняли Ватто в свои ряды, представленная им картина «Пелеринаж на иле Цитер» была официально названа «галантным праздником». Впоследствии его "галантные сцены" часто интерпретировались как этюды о
мелочи, о которых Дидро уже говорил: «Я не похож на Ватто для художников». Между тем, в XVIII веке было мало художников, чей талант мог бы сравниться с талантом Ватто по своей глубокой человечности и поэтическим достоинствам. Современные исследования показали, что Роден ошибся в своей интерпретации луврской «Пелерины»1. Действие на самом деле происходит на острове Кифера, острове любви: на опушке леса можно увидеть статую Афродиты; купидоны парят над кавалерами и дамами, сопровождая их новых знакомых. Здесь нет ничего от эмоционального накала, который, как считалось, был связан с этой предметой2. Тем не менее Роден был прав в своем определении самой природы развития действия, пантомимы; изобразительная структура картины основана на тончайшей градации чувств, создающей впечатление непрерывного движения, либо поднимающего, либо подавляющего настроение. Ватто раскрыл поэтическую ценность почти незаметных нюансов человеческих эмоций, запечатлев на своей картине мимолетные моменты, которые заключали в себе удивительное и неповторимое значение. Искусству он открыл новую сферу эмоционального состояния, варьирующуюся от робкой нежности до подавленной горечи, проистекающей из меланхолического чувства несоответствия между реальностью и мечтами.