Очень плохо. О-очень плохо вы начинаете разговор, Александр Евгеньевич. – Я его не начинаю. Начали вы. И, кстати, заканчивайте поскорее, меня работа ждет. – Исправительная. До трех лет. Можете не торопиться… Итак, ваш звонок Быстрову? – Быстрову? – Борису Быстрову. – Итак, я свидетель или обвиняемый? – Вы подозреваемый. Только подозреваемый. Пока что… А надо было насторожиться. Сразу! Время-то для них совсем неурочное. Хотя они всегда сами выбирают себе время для своих дел. Какое такое дело могло у них быть среди бела дня в «Пальмире»? Никакого… Значит, неспроста. Да, надо было мне сразу насторожиться. А с другой стороны – будь ты мент в штатском или по полной форме, для «Пальмиры» есть только клиенты. Желательные и нежелательные. Тут уж мне решать. На то и поставлен. И решал пока безошибочно. Всегда. Да хоть полчаса назад, когда сделал от ворот поворот совслужащим паренькам, как бы те ни гоношились. Они не слишком-то и гоношились, привыкли. Так только… для самолюбия: – Ба-ардак! Ну что за дела! – Бардак… – сочувственно согласился я, руками развел – Продукты еще не привезли, пива нет, коньяк с двух часов. В общем, не работаем.