Тираж издания 500 экз.

Нины Зиминой нет с нами уже с 2014 года. Ее смерть всех нас, ее друзей, буквально осиротила. Это не просто фраза. Помню, как Евгений Сухов, белорецкий поэт, сказал: «Иду к телефону, набираю ее номер, вспоминаю, что ее нет. Тяжко».

Она была для всех нас острой необходимостью. Воздухом! Мы врывались к ней в дом без предупреждения и стука. Благо, что дверь она закрывала только на ночь. Мы весело здоровались с нашей Ниночкой и, поцеловав ее в щечку, бежали на кухню ставить чайник, потом расчехляли гитару, бренчали, пели, читали свои стихи, рассказы, очерки. Спорили, ссорились. А кто-то просто угрюмо сопел в углу…

Она любила всех. Она умела слушать. Редчайшее нынче качество!

Мне кажется, что она была даже излишне скромной. Уже крылатой стали ее строки:

Золотое перо — не мое, Никогда не слыла я жар-птицей, А всего лишь — веселой синицей, Что бесхитростно песни поет…

Она бесхитростно пела своей России, не претендуя на гениальность и всеобщее признание. Она даже гордилась своим званием провинциального поэта. При этом само понятие «провинциальный» звучит в этом смысле как причастность к чему-то очень родному, сокровенному и настоящему. Разве не провинциален Николай Рубцов? И почему мы все так любим Есенина? Не потому ли, что он говорил языком русской глубинки?..

Нина Зимина. Она всегда верила в свою Россию. И название книги пришло само собой — «Синеокая княгиня». Так она называла Русь:

Синеокая княгиня В сарафане из берез, Зори алые витые На концах пшеничных кос.

Деньги на книгу мы собирали всем миром. Огромную помощь оказал Благотворительный фонд социального развития Белорецкого района.

После смерти Нины, когда было особенно тяжело, я встретил в церкви пожилую женщину. Она сунула мне в руку две мятые купюры по сто рублей. «Это от меня и от Лиды, моей подруги. Ты же деньги собираешь на книжку нашей Нины? Возьми!»

Ключевой в этих словах является фраза «нашей Нины»!

Книга получилась очень объемной — 614 страниц! Туда вошли избранные стихи поэтессы — о Любви, о Родине, о Вечном.